Газета основана

В Акшуате из девяти сельских улиц четыре именные: они названы в честь главы первого советского правительства Ленина,  большевистского комиссара Анельского, генерал-майора Соколова и учёного-агрария Тулайкова.

Николай Максимович Тулайков – один из основоположников советской агрономической школы, всемирно известный специалист в области почвоведения, агрохимии и физиологии растений. Всех его должностей, званий и наград враз не перечислить: академик Академии наук СССР, член коллегии Госплана СССР, вице-президент Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина (ВАСХНИЛ), член Генерального Совета Международного общества почвоведов и Пражской земледельческой академии, лауреат Ленинской премии, заслуженный деятель науки…

Он родился ровно 140 лет назад (7 августа 1875-го)  в семье акшуатских крестьян, где все испокон веку – родители, деды, прадеды – растили хлеб, а сами вдосталь его никогда не имели. Он окончил четырёхклассное училище в Саранске, затем – профессиональное земледельческое в Мариинске (ныне саратовский посёлок Татищево).

Поступление в Московский сельскохозяйственный институт тогда  стоило немалых денег. Вступительный взнос за Тулайкова, в виде подарка одарённому юноше,  внесла семья преподавателя Мариинского училища Владимира Сладкова. Пройдут годы, и сын Сладковых решит поступать в Московский инженерный институт. Теперь уже Тулайков, вполне состоятельный человек, сделает за него денежный взнос.

Вся его трудовая жизнь была насыщена непрестанными исканиями и горением.

В 1910 году Николай Максимович возглавил опытную сельскохозяйственную станцию в посёлке Безенчук, что в шестидесяти километрах от Самары. В 1913-м активно участвовал в разработке программы Анненковской опытной станции и опытных полей Симбирской губернии. В 1916-м наш земляк ушёл на повышение, стал во главе Учёного комитета Департамента земледелия России. С 1920 года он работал заведующим кафедрой частного земледелия сельскохозяйственного института в Саратове и завотделом полеводства Саратовской опытной станции. Позднее организовал в институте кафедру опытного дела, которую и возглавил.

Завершилась коллективизация на селе. Колхозы и совхозы получили во владение огромные земельные площади, настолько большие, что у них в полевую страду не хватало ни людей, ни техники. Правительство обратилось к учёным: что делать? Тулайков, основываясь на опыте американских и канадских фермеров, дал совет применить их систему. Выходило, что надо пахать на более мелкую глубину, то есть побыстрее, не упуская лучшие агротехнические сроки, а также чередовать мелкую пахоту с глубокой. Сначала получалось неплохо. Но в 1933-м из-за засухи урожай хлеба оказался мизерным. Стали искать виновных. Аграрники-учёные попали в сферу интересов органов госбезопасности.

Тулайков в то время был в «фаворе» у Сталина, и ошеломить вождя вот так сразу разными обвинениями против академика нарком внутренних дел Ежов не решился. В отношении Николая Максимовича выбрали метод вялотекущей компрометации. Арестовали его сослуживцев по институту, от некоторых получили  соответствующие «показания». Был арестован и брат, Сергей Максимович погиб в одном из лагерей под Новосибирском.

Саратовские чекисты пришли за Николаем Максимовичем  в июне 1937-го. Среди  вещей учёного, изъятых при аресте, оказались партийный билет, удостоверение члена Центрального исполкома нашей страны, личный маузер, патроны к нему…

Его обвинили в расхождениях с академиком В.Р. Вильямсом и директором Всесоюзной сельскохозяйственной академии Т.Д. Лысенко, пользовавшихся в то время особым доверием правительства. Были и абсурдные обвинения. Дескать, Тулайков симпатизировал ТКП, и эта Трудовая крестьянская  партия при вооружённом восстании будет финансироваться академиком. Николай Максимович действительно материально поддерживал партию. Но то была его партия, большевистская. Он, в частности, в трудное время отдал значительную сумму на нужды Кировского райкома ВКП(б) города Саратова.

Припомнили и былые  его связи  с помещиками, с кулачеством. Но зададимся вопросом: кто в царской России производил товарное зерно? Бедняк, при своём натуральном хозяйстве, сколько хлеба производил,  столько и потреблял. Товарный хлеб был у середняка, кулака и помещика. Они-то и ехали группами и в одиночку на опытную станцию, и там Николай Максимович устраивал им экскурсии, читал лекции.

Акшуатского уроженца отконвоировали на архангельский север, в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). Он был определён рядовым рабочим к агроному лагеря А.М. Слуцкому.

Здесь, в окружении холодных вод Белого моря, наш земляк, селекционер по призванию и профессии,  продолжал исследования. Он установил, что островные почвы вполне пригодны для выращивания овощей. Но как всё это объяснить лагерному начальству? Прислушается ли оно к советам заключённого?

Тогда он обратился за помощью к Слуцкому, который, как специалист, жил вне основной массы зеков и не был лишён права переписки. Анатолий Михайлович написал на волю, родной сестре. В том пространном письме агроном привёл убедительные доводы академика, поведал, какая прекрасная капуста,  тот же картофель, пшеница могут произрастать на Соловках.

Содержание письма, поскольку вся переписка просматривалась цензурой, тут же стало известно начальству. Слуцкого вызвали к начальнику лагеря и хорошо пробрали за то, что он так долго скрывал «свои» открытия.

В лагере начались «реформы». Из заключённых была собрана большая овощеводческая бригада, в зиму 1937-1938-го заработала солидная теплица.

К лету овощное хозяйство значительно расширилось. Посеяли и зерновые культуры. Но этого Николай Максимович, мечтатель и практик-опытник, уже не увидел. Его не стало 20 января 1938 года.

Вся жизнь учёного была неустанным трудом, наполненным бескорыстной преданностью идеалу и мечте. А мечтал он, чтобы хорошего хлеба в стране было всегда вдоволь. Ведь хлеб – это радость земледельца,  сила народа.