Газета основана

КОННОВКА

В двенадцати километрах от районного центра, словно явившись из далёкого прошлого, лежит село Конновка. На взгорье, круто обрывающемся за сельской улицей, - могучий бор. Леса и по другим сторонам котловины. И тут же – творение рук человеческих, фруктовый сад. Окрестность пересекается оврагами и балками. Весна сюда приходит позднее, в сравнении с соседними поселениями таяние снега, бывает, задерживается на четыре-пять дней, а то и на целую декаду.

Деревушка Конновка основана при речке Сар-Барыш в конце восьмидесятых годов семнадцатого века. В 1846-м, после постройки церкви, деревня перешла в разряд сёл, но ещё многие десятилетия оставалась малочисленной. К 1859 году набралось всего лишь 39 дворов. В 1913-м при 70 дворах тут проживало 448 человек.

Село принадлежало Кононовым (потому и называлось вначале Кононовкой), Немчаниновым, Ховриным, Юрасовым.

Мужики рубили лес, заготавливали дрова, плотничали. Лесопродукция да хлеба, выращенные на небольших клочках скудной по плодородию земли, служили предметами товарообмена, добывания денег.

Здешний народ был сплошь неграмотный, пока в 1867 году не открыли трёхклассное училище для мальчиков. Открыли и тут же прервали занятия – не было учителя. Учёбу возобновили в январе 1876-го, когда сюда приехал учителем Николай Бельский, девятнадцатилетний сын причетника (причетник – нижний служитель в православной церкви). В 1874-м выстроили школьный дом с отдельной комнатой для учителя. Губернский инспектор тогда записал: «На занятии было тринадцать отроков. С большим трудом пересказывали прочитанное. Писали, пропуская буквы. Зато пятеро знали наизусть по несколько молитв. Помещение до такой степени холодное, что с трудом можно просидеть в шубе несколько часов».

Немчаниновы и Ховрины постоянно ссорились. Зло баре вымещали на подневольных холопах. От помещичьего произвола убежал из села Семён Мельников с женой. Бежали скрытно, ночью, оставив подрастающих детей Филиппа и Прасковью. Добрые люди не дали пропасть детишкам. Потомки тех Мельниковых выросли достойными людьми. В Конновке хорошо знали Марию и Пелагею Мельниковых, много лет отдавших колхозу «Красная звезда». Пётр Мельников провоевал три года. Кадровый офицер пропал без вести где-то в Венгрии осенью 1944-го.

Крестьяне особенно недолюбливали Ховриных. Те запрещали ходить по барской земле, за прогон скота узкой полоской помещичьих угодий, а больше гнать скотину на пастбище было негде, сельчане были вынуждены отрабатывать штрафные дни на барина в самое горячее время жатвы, когда на собственно крестьянских наделах хлеб перестаивал и осыпался.

Осенью 1860 года произошло массовое выступление селян. Горели скирды необмолоченного хлеба Немчаниновых, пылала усадьба Ховриных. «Успокоение» было достигнуто жестокими полицейскими мерами. Неизвестными остались дальнейшие судьбы тех поджигателей: Лёксина, Рыбакова и других отчаянных голов.

Все революции и войны двадцатого века не обошли стороной это село. В 1905-м конновцы поддерживали связь с подпольной организацией текстильщиков Румянцевской фабрики. Оттуда приходили агитаторы, тайные сходки рабочих и крестьян происходили в каком-нибудь квартале окрестных лесов. Бывало, собирались в доме Василия Тимофеевича Савушкина. Агитаторы рассказывали о революционном движении в промышленных центрах России, вместе распевали песни, проникнутые идеями борьбы и свободы.

Со временем эти нелегальные собрания перестали быть тайной. Нашлись недовольные поведением возмутителей спокойствия. К дому Савушкина подошла толпа вооружённых топорами да вилами сельчан, потребовала выдачи агитаторов. Василий Тимофеевич через запасную дверь увёл рабочих в лес, к поджидающей подводе. Возница Михаил Ефимович Лукьянов погнал в Румянцево. Тем временем сельская старостиха, толстушка не робкого десятка, выбила окна в доме. Этим, казалось, дело и закончилось. Но вскоре Савушкина арестовали. Много дней провёл Василий Тимофеевич в Карсуне, в уездной тюрьме. Братья Иван и Семён Симоновы подобной участи тогда избежали.

Конновские ниспровергатели продолжительное время держали связь с Фёдором Павловичем Березиным. Поздней осенью семнадцатого года агитатор опять объявился в селе. Пришёл открыто, не таясь, на рукаве – красная повязка. Собрался митинг. Березин рассказал о свершившейся революции, о первых декретах новой власти, предложил избрать совет крестьянских депутатов. Председателем сельсовета открытым голосованием избрали малоземельного крестьянина Никонора Ивановича Денисова.

У Денисова была большая семья. Сыновья Василий и Пётр в 1941-м ушли на войну. На Петра похоронка пришла через четыре месяца, на Василия – полгода спустя.

Бурную деятельность тут развернул Николай Спиридонович Кисёлев. Организовал колхоз, создал партийную и комсомольскую ячейки. Первоначально в комсомол записалось семь человек, секретарём избрали Петра Мельникова. Ячейка пополнялась молодёжью соседних селений: Аристовки, Богдановки, Владимировки, Ивановки. В ряды самых активных встали Александр Семёнов, Василий Сергеев, Алексей  Федотов, Николай и Сергей Лукьяновы, Василий и Дмитрий Савушкины.

На Киселёва было совершено несколько покушений. Николай Спиридонович родился, видать, под счастливой звездой, избежал козней и посягательств на жизнь.

На территории Конновского сельского Совета появились колхозы: в Аристовке – имени Калинина, в Богдановке – «Красная звезда», во Владимировке – «Красное знамя», в самом сельсоветовском центре – «Красноармеец». Позднее сельхозартели объединялись, укрупнённые хозяйства перенимали прежние названия.

В 1935-м здесь открыли школу-семилетку, первый директор – Татьяна Семёновна Акишина. Выпускник школы Борис Глафирин пал смертью героя в бою у монгольской реки Халхин-Гол в горячем августе  1939 года.

Великая Отечественная призвала около трёх сотен конновцев. Не вернулось с войны 123 фронтовика: Александр и Николай Лукьяновы, Иван, Павел, Пётр, Сергей Мишины, Павел Савушкин, Василий, Иван Федотовы… 16 января 1943 года погиб Иван Седов, посмертно удостоенный высокого звания Героя Советского Союза (см. очерк «Герои Красновки»). 22 июня 1965 года  в центре села открыли памятник Герою. Скульптурный бюст был изготовлен на средства конновских комсомольцев умельцами Казанского машиностроительного завода.

Более ста фронтовиков воротились в село с боевыми орденами и медалями.

В 1913 году тут насчитывалось 70 дворов, 448 жителей. В 1996-м – 250 селян, в 2010-м – менее ста.

Не стало Аристовки, Ивановки. Конновский сельсовет прекратил своё существование. С  1969 года Конновка, Богдановка, Владимировка – в составе Барышского городского Совета. 14 июня 1976-го образовался Земляничненский сельсовет, с той поры Конновка в его границах.

В разное время село на правах отделения входило в состав совхозов «Живайкинский», «Барышский», было здесь лесничество. Теперь - ни того,  ни  другого. Остались библиотека, заведует которой Лилия Лёксина, и клуб, где старшей Нина Мельникова. Они и за агитаторов, и за переписчиков в дни всеобщей переписи, и за организаторов сельского досуга. Несколько оживляют здешние скромные будни дачники да молодёжь, постоянно посещающая памятные места, связанные с именем Героя Советского Союза И.В. Седова.

На малой родине Ивана Васильевича ежегодно проводятся массовые патриотические мероприятия. В мае, в канун Дня Победы, молодёжь совершает легкоатлетический пробег Конновка - Барыш. Учащиеся профессиональных училищ, сельских и городских школ, сельскохозяйственного техникума бегут дорогой, по которой ушёл на войну Иван Седов. Старейшим участником кросса является преподаватель ПУ-12 заслуженный учитель Российской Федерации Нариман Абдуллович Байгузин.

В 2010 году радиолюбители села Живайкино привезли в Конновку стационарную установку. Учитель Николай Фёдорович Петаев, его юные помощники Зарина Олимова, Андрей Климов, Ксения Ведерникова переговаривались с коротковолновиками Великобритании, Греции, Италии, Румынии… Их позывной - «Конновка – родина Героя Советского Союза Седова». На связь с маленьким селом вышло почти 300 радиолюбителей нашей страны и зарубежья.

Здесь родина Николая Семёновича Саушкина, заслуженного работника культуры, руководителя ряда народных хоровых коллективов нашей области.

С каждым годом жизнь в Конновке становится всё тише. Сказываются беды, какие выпали на долю российских деревень. Но не только это. Уходят постепенно те, кто вырос в Конновке и окреп на этой земле ещё в середине прошлого столетия. Сухонькие, крепенькие под семьдесят- восемьдесят лет старики и старушки эти настолько интересны и уникальны, что о каждом и каждой можно бы написать отдельный рассказ. И надо бы, но всё недосуг. А ведь хватимся, да поздно будет.

ГЕРОИ   КРАСНОВКИ

В январе 1943 года  шагнули в бессмертие тринадцать однополчан, среди них – наш земляк Иван Васильевич Седов. Произошло это на земле тихого Дона, на маленькой железнодорожной станции.

Известный в прошлом барышский строитель Евгений Васильевич Седов рассказал мне о своих родных. Вот что записал я тогда в блокнот.

«Отца и старшего брата знаю только по рассказам. Иван после школы ФЗО (фабрично-заводского обучения) работал в Барыше, на текстильной фабрике, потом – на заводе в Куйбышеве. Отец погиб в самом начале войны. Случайно на одной из железнодорожных станций встретились два бойца – брат моей матери Василий Рыбаков и наш Иван. В те минуты дядя и поведал племяннику скорбную весть. «Буду мстить за отца», - поклялся Ваня.

О том, как он держал слово, мы, в тылу, узнавали из его писем, а позднее, во всех подробностях, из многочисленных воспоминаний однополчан.

Хорошо помню первые послевоенные годы. Возвращались в Конновку мужики и парни, брались за самый тяжёлый труд. Женщинам и нам, пацанам, выпало послабление. Как вдруг новое несчастье в семье – моя мать потеряла второго сына, девятнадцатилетнего Николая. Он погиб по неосторожности – на колхозной лесопилке не оказалось  самых элементарных ограждений.

Это горе мама встретила мужественно, как и гибель Ивана, только здоровьем стала слабеть. «Ваня нашёл смерть на фронте, пал за святое дело,- говаривала она. - А Коля-то – в спокойное время, когда жить бы да жить».

Уже потом понял я, что и второго моего брата убила всё та же война, её тяжелые последствия.

Что может быть для матери дороже, чем письма и фотографии первенца? А она раздала всё по музеям. Что может быть для матери тяжелее всего, чем воспоминания? Она же много лет встречалась, переписывалась с краеведами, школьниками, журналистами, рассказывала всё новые подробности о короткой Ваниной жизни.

Несколько раз мать ездила в Красновку, и я – с нею. Помню, с какой теплотой нас там встречали. Люди помнили, чтили павших защитников», - закончил рассказ Евгений Васильевич.

…Красновка расположена между Миллерово и Кондрашовкой, через неё следовали поезда в обе стороны. Железная дорога в суровую зиму 1943-го была чуть ли не единственной возможностью для обеспечения столь необходимых войскам перевозок. И каждый час задержки на любом её отрезке существенно влиял на планы врага. Вот эта железнодорожная станция, каких немало между Доном и Северским Донцом, и встала на пути 44-й гвардейской стрелкой дивизии.

Застуженный и заснеженный, прошитый пулями рассвет 15 января 1943 года. Штурмовать опорный пункт врага пошёл 130-й Краснознамённый стрелковый полк.

Вперёд вырвались командир роты гвардии лейтенант Иван Ликунов и его бойцы. Они грудью ложились на проволочные заграждения, штыками и ножами вгрызались в отполированные морозом скаты ледяного вала между рядами «колючки». Горстка бойцов прорвалась-таки к окраинным избам. Тринадцать гвардейцев заняли оборону  в трёх первых хатках. Выбив фашистов из насиженных ими огневых точек, тринадцать отважных целый день не давали врагу покоя своим присутствием. В одном доме командовал Иван Ликунов, в другом – младший лейтенант Иван Седов, в третьем – сержант Николай Севрюков.

Шли в атаку серо-зелёные цепи немцев, всю силу огня обрушивая на три дома. На подступах к избам всё больше и больше трупов. С каждым часом всё труднее гвардейцам. Погибли Севрюков, Котов… Осколками гранаты ранен взводный Седов.

Не раз и не два смельчакам предлагали сдаться, убеждали, что жизнь в любых условиях дороже самой геройской смерти. В ответ звучали выстрелы. Но как долго смогут продержаться? Столько, насколько хватит боеприпасов. А они на исходе.

Однополчане неоднократно пытались прорваться на помощь товарищам – никто не пробился.

Наступила темнота. Зловещая, коварная. Немцам удалось подобраться к домам, обложить соломой и поджечь. Надеялись: вот-вот русские выбегут с поднятыми руками. И действительно, оставшиеся в живых выбежали - со штыками наперевес. Силы были слишком неравные…

Три дома, словно факелы, пылали на маленькой станции, каких много между Доном и Северским Донцом.

Когда красноармейцы освободили Красновку, на полуобгоревшей стене одной из этих хат обнаружили пробивающуюся сквозь копоть надпись: «Смерть фашистам!» Сделана она была, судя по всему, жгутом из бинта, смоченного кровью. Чьей кровью?  Этого мы уже не узнаем никогда.

Я назову их здесь всех поимённо и пофамильно, чтобы, как и тогда в бою, как и сейчас на стендах музеев, в камне памятников, в нашей памяти они были вместе. Лейтенант Иван Ликунов, младший лейтенант Иван Седов, сержанты Владимир Васильев, Николай Севрюков, младший сержант Кимарий Кубакаев, рядовые Евгений Котов, Афанасий Курбаев, Николай Немеровский, Иван Полухин, Константин Поляков, Николай Сирин, Иван Тарасенко, Зубай Утягулов. 31 марта 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР каждому из  тринадцати посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Они навечно занесены в списки 130-го полка.

На окраину Красновки приходят люди. Одни – чтобы просто постоять, подумать, вспомнить. Другие – с надеждой увидеть уцелевшие следы того боя. Третьих влечёт возможность дополнить услышанное, прочитанное собственными ощущениями от присутствия в том месте, где  тринадцать Героев совершили подвиг.

Наш земляк похоронен в братской могиле на станции Красновка Тарасовского района Ростовской области. Там сооружён групповой скульптурный монумент. А в Конновке – бюст Героя. Имя Ивана Седова носят школа №3 и один из микрорайонов Барыша. Конновский послевоенный колхоз имени И.В. Седова перестал существовать в марте 1960-го, после присоединения к вновь образованному совхозу «Живайкинский».

2011 год.