О детской мечте, военной форме и женском счастье

Архив 2013 - Выпуск № 5

 

altВ детстве Клавдия Занчева, тогда ещё Кондратьева, жалела, что не родилась мальчишкой – так мечтала стать военным человеком! В гимнастёрке и сапогах походить ей довелось, да столько, что уже хотелось снять их побыстрее. А с офицерским ремнём и вовсе целая история вышла.

НА СНИМКЕ: Парадный костюм, сшитый на заказ на родном заводе, Клавдия Михайловна надевает по особым случаям.

 МАЛЬЧИШЕСКИЙ харак-тер Клавдии проявлялся во многом. В куклы с девчонками не играла, хотя обновки подружкам шила. Зато первой была на всех занятиях по военподготовке. С гордостью носила значки «Юный ворошиловский стрелок», ГТО, ПВХО и по санитарному делу - первой и второй степени. Выучилась она и на токаря-универсала, в ответ на совет родителей стать учительницей. 
Перед Великой Отечественной войной Клавдия с отцом, мачехой и двумя братьями проживала в посёлке цементников в Сенгилеевском районе. Отца призвали на фронт в первые дни войны. По посёлку ходили слухи, что забирают на службу даже девчонок. Летом 1942 года человек из сельсовета постучался и к Кондратьевым. Оставил наказ Клавдии: явиться назавтра в сельсовет, а список вещей и документов положил на стол. Среди прочих значился там паспорт. Хотя у 17-летней Клавдии такового пока не имелось, но её тоже отправили на фронт. Восемнадцатилетие она отмечала уже защитницей Сталинграда.
Самые яркие воспоминания о войне у неё связаны с сигналом «Воздушная тревога», который необстреленные девчонки услышали, сойдя с поезда на Белорусском вокзале в Москве. Четыре раза спускались в подземку, пока шла бомбёжка. Потом увидели и результаты «работы» вражеских самолётов. Продвигаясь к месту дислокации, шли мимо «странных» деревень. Указатели стояли, а вместо населённого пункта только останки от печных труб или колодезные журавли высились.

ВОЕННЫЕ пути-дороги Клавдии Михайловны начались с Можайского направления, из-под Москвы передвинули под Воронеж. Затем были Сталинград, Дон, Бобруйск, Берлин, Чехословакия, Карпаты…
Значки, заработанные Клавдией перед войной, сыграли немаловажную роль в её судьбе. Когда новобранцы прибыли к месту и их построили, она выделялась своей худобой, небольшим росточком и этими значками. Её заметили. При формировании трёх санитарных отделений одно доверили Клавдии, двумя другими командовали фельдшеры. Когда впервые повели на стрельбище, то, кроме неё, в мишень не попал никто. А она отстрелялась «в десятку».
Большая часть службы Клавдии прошла на передовой. На санитарной машине в медсанбат вывозили с передовой раненых. Их собирали санитарные роты. В медсанбате раненых сортировали – лежачих оставляли в санитарном батальоне, других раненых вывозили в госпиталь. Порой медсанбатом становились уцелевшие жилые дома, и тогда он растягивался на километры.
«В санитарной машине по двое носилок стояли по бортам и ещё подвешивали. В проходах усаживались легкораненые. Порой набивалось в машину до 15 человек», - рассказывает Клавдия Михайловна. По небольшим штрихам её рассказа догадываешься, какой невыносимо трудной была служба и для мужчин, и для женщин.
«В иные дни, когда шли сильные бои, поесть времени не было, - продолжает она рассказ. - Привезёшь раненых, котелок поставишь на колено, быстро поешь и - вперёд. Отказаться не можешь, одно слово – «надо», «больше некому». Как-то от усталости и перевозбуждения не могла сутки уснуть. Только после укола и задремала».
С собой у санитарок были сумка наперевес с бинтами, набором шприцов, жгуты и лекарства. Кололи раненым обезболивающий морфин, кофеин и ещё два препарата, названия которых уже не вспомнить. В 1943-м году появился пенициллин – раненых стало выживать больше. Антибиотик помогал бороться с бактериями и микробами.
Ещё одна картинка: «Однажды высадил меня старший лейтенант на подходе к новому медсанбату и сказал: будешь раненых направлять. Когда уходить с поста, не сказал. Не посмела ослушаться и всю ночь на морозе простояла. Утром спохватились, едва отогрели»….
При бомбёжке Клавдию Михайловну как-то контузило. Сейчас у неё проблемы со слухом. Сушиться тоже было негде, однажды слегла с ревматизмом. А в третий раз фолликулярная ангина прицепилась. В 1945 году на Белорусском вокзале высаживалась она из вагона на костылях. Машинист, неопытная женщина, трогаясь, резко дёрнула состав. Сверху на Клавдию попадали другие пассажиры с тяжеленными чемоданами и тогда ей сильно зашибли ногу.
«Нас пятерых девчонок из района вместе призвали. Трое вскоре вернулись домой – рожать. С ними послала родным гостинцы. Я не пила и не курила. На складе мне за это выдавали плитку шоколада и иногда белый хлеб. Из них и собрала посылку. Получили, и в ответном письме родные тоже посоветовали мне выезжать домой. Ну и получили за это от меня отповедь… А Шура Воробьёва домой не вернулась совсем. Она - майор и водитель - попала в окружение, а потом – в плен. Фашисты издевались – Шуре отрезали груди, вырезали на спине звёзды»...
Клавдия Михайловна тяжело вздыхает и продолжает: «Также попала в плен и погибла и одна из наших фельдшеров. По направлениям всюду стояли указатели. Какой-то предатель и повернул одну фанерку с надписью, а там были немцы.
Довелось повоевать в Чехословакии с бойцами гитлер-юнгер – смешные такие, вояки! Самые страшные были гестаповцы. Одну такую гестаповку довелось увидеть, когда освобождали девчонок, которых та набрала для утехи своим офицерам…
После войны, возвращаясь домой, по пути остановились и зашли в концлагерь Майданек. Там стоял такой запах, и от всего увиденного так стало тяжело, что потом несколько дней не могла есть»…

ЖИЗНЕРАДОСТНЫЙ, задорный характер Клавдии проявлялся часто. Однажды села на лошадь и погнала вперёд, ведь отец работал на лошадях, и проехаться верхом ей было не в новинку. «Вдруг нам навстречу - комдив Кузнецов. Пристыдил моих товарищей: пацан, дескать, вас обогнал. «Да, кабы, пацан, - отвечали те, - а то девчонка. «Казачка?» - спросил комдив. Ответила, что с Волги. Но с той поры так и стали звать «казачкой».
«Было дело, посадили на гауптвахту. Вывозила одного раненого в живот майора. Он сказал, всё равно не выживу, возьми себе мой ремень, носи. Хоть кто-то будет обо мне помнить. За то, что ходила в офицерском ремне, и посадили. Поскольку гауптвахты, как таковой, не было – сняла ремень и села на подвернувшийся куль. Выручил судья, проходивший мимо. Ещё с первых дней меня назначили заседателем военного трибунала дивизии. Помню первое заседание. Судили повара за то, что в котёл попала лягушка».
Чувство справедливости заставило выступить юную защитницу: «Ведь живём в земле, никто не застрахован!» Судья подивился её рассудительности не по годам, а повара сильно не наказали.
К концу войны Клавдия уже служила при штабе, их 96-я стрелковая дивизия стала именоваться гвардейской, а Клавдия дослужилась до младшего сержанта. Пригодились восемь классов образования. Нужно было оформлять много документов на личный состав. А в штабе служили армянин, украинец и белорус. Проверили: Клавдия писала грамотнее, без ошибок, правильно расставляла знаки препинания.
К тому времени она уже имела медаль «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда» и «За взятие Кёнигсберга», а ещё пять благодарностей от верховного главнокомандующего. На многочисленных фотографиях, которые санинструктору дарили выздоравливающие бойцы, множество благодарных надписей и признаний в любви. «Некогда мне было влюбляться!» - сказала она в ответ на вопрос, кому же ответила взаимностью?
Медали «За взятие Берлина» и «За Победу над Германией» Клавдия Занчева получила уже в 1948 году.
Когда стали отпускать домой, то она тоже тихо собрала свои вещи и встала в строй. Командиры удивились, а ты, мол, куда, на тебя приказа не было. Она ответила: «Я честно своё отслужила. Поеду домой». Отпустили, хотя и уговаривали ещё послужить.
После войны Клавдия уехала в Куйбышев. Работала на авиационном заводе имени Сталина, потом перешла на вновь построенный металлургический. Её активный характер и тут проявился. Где трудно – туда Клавдию и посылали. Вышла она замуж, родилась дочка. Сначала умер супруг. И дочки потом не стало. Остались только племянники. К ним поближе, в Барыш, и переехала два года назад Клавдия Михайловна. Порой тоскует по вниманию, которое оказывали ветеранам, особенно фронтовикам, на заводе и городские власти. В барышском военкомате, куда К. Занчева пришла вставать на учёт, ей сказали, что «они такими не занимаются». И всё же без внимания Клавдия Михайловна не остаётся. Нам о ней рассказали в соцзащите, в отделе по работе с ветеранами. Так что теперь в районе появился ещё один защитник Сталинграда.

 

 

 

Наши партнеры
тут партнеры
Поиск по сайту
Памятные даты

banner 180150

Рекламодателям

geoportal

OporaDushi