Газета основана

Семьдесят лет назад над Балтийским морем был сбит советский самолёт-разведчик. Вместе с экипажем погиб наш земляк Г.М. Лобанов. В 3-м томе областной Книги Памяти этому человеку посвящено пять строк: «Лобанов Геннадий Максимович, 1923 г.р., р.п. Жадовка. Русский. Призван в 1942 г. Младший лейтенант. Член ВЛКСМ. Пропал без вести 15 октября 1944 г. в районе г. Клайпеда, Литва».

Нет, воздушного бойца Лобанова нельзя считать без вести пропавшим. Вот строчки из справки Центрального военного архива подмосковного города Подольска: «Экипаж самолёта Пе-2 44-й эскадрильи 15 отдельного разведывательного Краснознамённого Таллинского ордена Ушакова авиационного полка ВВС Краснознамённого Балтийского флота в составе лётчика младшего лейтенанта Хмелёва П.И., штурмана младшего лейтенанта Лобанова Г.М. и стрелка-радиста Шлихтина В.В. погиб при выполнении разведывательного полёта...». Далее-та же дата: 15 октября 1944-го. Геннадий Лобанов, сдав досрочно экзамены за выпускной 10-й класс, в марте 1941 года покинул родную Жадовку и уехал на учёбу в аэроклуб. Подобным образом в то время поступали многие старшеклассники городских и сельских школ, к этому их призывали ЦК комсомола и Осавиахим (предшественник ДОСААФа). Время-то было тревожное, война подходила к нашим границам.
После аэроклуба недавний выпускник Ленинской школы поступил в лётное училище. И уже в 1942-м он отбыл на фронт. Младшего лейтенанта направили в морскую авиацию. Его отдельный разведывательный полк вышел в число лучших на Балтике. На боевом знамени сверкали два ордена, за успехи при освобождении столицы Эстонии полк стал именоваться Таллинским. Достаточно вспомнить, что во всей балтийской авиации в годы войны было 16 Краснозамённых дивизий и полков.
Деревня Мурино недалеко от Всеволожска, пригорода Ленинграда. Возле неё базировался 15-й дважды орденоносный полк. Отсюда экипажи боевых машин уходили в разведывательные полёты. Экипаж Лобанова летал над Рижским и Финским заливами, над Ладожским озером, а упокоился в балтийских водах в районе бывшего города-порта Мемель.
9 мая 1975 года в Мурино, близ бывшего аэродрома, в торжественной обстановке открыли памятник павшим авиаторам 15-го полка. Приглашение приехать, почтить память балтийских соколов ученики Муринской школы прислали и родным Геннадия Лобанова. ...22 июня, в полдень, в посёлке имени Ленина узнали страшную весть: началась война. На следующий день удалось пригласить фотографа, и выпускники школы снялись на память. На снимке одиннадцать девчат, четырнадцать парней, школьный директор да четверо учителей. Нет нескольких одноклассников: Николая Близнюкова, Сергея Жукова, Николая Николаева, Константина Семёнова и других. Они, как и Геннадий Лобанов, в тот день уже были вне района, в аэроклубах и лётных школах. В классе учились парни и девчата из разных мест: Воецкого, Гремячевки, Павловки, Феофилатовки, но больше всего было жадовских.
Во всём нашем районе не существовало тогда другой такой школы, давшей фронту столько авиаторов, как Ленинская имени Надежды Константиновны Крупской. Василий Жегалов (на фото в третьем ряду пятый справа) воевал лётчиком-истребителем. После войны жил, трудился в родной Жадовке.
Иван Гладков (верхний ряд, девятый слева) в мирное время работал заместителем начальника авиационного училища. Он автор ряда научных исследований по авиаоборудованию.
Техником по радиооборудованию в одной из эскадрилий в дивизии прославленного аса А.И. Покрышкина служил его полный тёзка Александр Иванович Краснёнков (на фото в третьем ряду четвёртый слева). Позднее фронтовик стал журналистом, работал в газете Жадовского района, редактировал барышский «Ленинский путь». Он собрал небольшой архив. Было очень интересно и поучительно читать эти выписки, копии армейских приказов, газетные вырезки. По ним узнаются солдатские биографии, живые черты людей, спасших страну от врага. Ветеран-газетчик много лет назад любезно предоставил мне этот давнишний фотоснимок.
Александр Столяров (в третьем ряду первый слева) и в мирное время не расставался с авиацией, строил самолёты в Казани.
В первые годы войны в Ленинской школе не было никаких вестей от Сергея Жукова. И вдруг в тяжёлом бессонном сорок третьем письмо из действующей армии: «Мне очень тяжело писать вам об этом. Серёжу я знала близко. Мы виделись с ним каждый день, мечтали о мирном времени. А когда он уходил в полёт, я ждала...
Однажды Сергей задержался в полёте. Я забеспокоилась, выбежала из землянки. По времени у него кончалось горючее. Наконец самолёт появился над Ладогой. Машина горела. «Скорее, - кричали мы, - скорее!». Но самолёт быстро терял высоту. Недалеко от берега он рванул вниз и ушёл под лёд».
Сергей Викторович Жуков, жадовский уроженец, одногодок Лобанова, сражался на одном фронте со своим одноклассником, погиб в том же 1944-м, 4 марта. Много испытаний выпало на долю Николая Николаева.
Первые полёты он совершил на учебном самолёте Ут-2. Как вдруг приказ: курсантов отчислить ... в пехоту. Того требовала тяжелейшая обстановка на фронте. Потом новый приказ: курсантам продолжить учёбу.
Николаеву пришлось переквалифицироваться. Раньше его готовили для армейской авиации, теперь направили в школу морских лётчиков.
Чёрное море. Знаменитый 36-й минно-торпедный полк. Николай Константинович воевал рядом с Героями Советского Союза В. Рукавициным, А. Рыхловым, А. Фокиным. Сражаясь, стремился быть похожим на них. Вот некоторые записи из лётной книжки нашего земляка за 1944 год:
«10 апреля. Повреждён транспорт (водоизмещение 1000 тонн), потоплена баржа. 17 апреля. Повреждены два транспорта (2000 и 3000 тонн). 18 апреля. Потоплена большая десантная баржа противника. 22 апреля. Потоплен транспорт...».
Одиночными экипажами почти не летали, в основном отправлялись на задания пятёрками или же группой из 10-15 самолётов. Так что каждый потопленный или повреждённый корабль противника - итог совместных действий.
За бои на Чёрном море Николая Константиновича наградили орденом Красной Звезды. Второй орден - Красного Знамени - он получил за бои в Заполярье. В его лётной книжке есть запись о том, что 12 октября 1944 года в результате торпедометания был потоплен транспорт водоизмещением 4000 тонн.
Самолёт-торпедоносец Николаева был подбит при очередном налёте на немецкий конвой. Николай Константинович принял решение садиться на воду. Американский «Бостон» - машина армейская, на плаву продержится считанные минуты. В холодной воде Баренцева моря экипаж долго не выдержит. Но другого выхода не было.
Волны разбросали членов экипажа. У Николаева, на беду, не оказалось спасательного жилета. На помощь подоспел воздушный стрелок Юрий Рубановский. Так и держались вдвоём на одном жилете.
С подошедшего катера лейтенанту бросили пеньковый трос. У Николаева уже не было сил ухватиться за спасательный канат. Его, потерявшего сознание, с трудом подняли на борт.
После госпиталя лётчик-торпедоносец уже не участвовал в боевых действиях своего полка. Всего он вылетал на торпедные и бомбовые удары 79 раз. За каждым - его личный подвиг, подвиг товарищей по экипажу.
Николай Константинович в Чечне готовил будущих лётчиков. Окончил институт. 35 лет в Жадовской школе преподавал историю, рисование, черчение, физкультуру.