Газета основана

Поповая Мельница – село при большой дороге из Барыша на Вешкайму, в восьми километрах от районного центра. По одной версии, селение получило название от фамилии зажиточного земляка Попова, владевшего здесь, у слияния Барыша и Рачамайки, водяной мельницей; по другой – от священника, хозяина тутошнего мукомольного заведения.
Ныне это уже и не село вовсе, просто деревушка из семи десятков жителей. А ведь были времена, когда тут проживало до тысячи душ.
Поповая Мельница считалась центром старообрядцев, последователей спасова согласия, не приемлющих водного крещения. Был и раскольничий скит.
Из села вышло немало известных людей, оставивших заметный след в истории района, нашей области и других регионов страны. Здесь родились, жили историк, архивист кандидат наук Валериана Смирнова, директор опытного конструкторского бюро кандидат технических наук Рудольф Крюков. Тут малая родина колхозного механизатора кавалера ордена Ленина Петра Викторова и водителя бывшего пассажирского автопредприятия №1 трижды орденоносца Александра Юрасова, известных в прошлом руководителей строительных организаций нашего района Ивана Карпова и Юрия Шапошникова. Среди тех, кем гордится мельничный народ, - адмирал и капитан дальнего плавания, армейский генерал и несколько полковников. В числе последних – Николай Ребров.

ОБРЕТЕНИЕ КРЫЛЬЕВ
Недавно Николаю Александровичу исполнилось девяносто, из которых 23 года отданы воинской службе.
В далёкие 1930-е особой любовью народа пользовались лётчики, соколы великой страны. Многие мальчишки грезили небом, восхищались подвигами, рекордами Валерия Чкалова, Михаила Громова, Полины Осипенко, Марины Расковой…
Николай Ребров, сын простых колхозников, по комсомольской путёвке уехал под Самару, поступил в Смышляевский аэроклуб. Здесь он и обрёл крылья: изучал теорию, летал на самом массовом по тем временам самолёте У-2.
В 1941-м его, восемнадцатилетнего «соколёнка», зачислили в военную авиационную школу пилотов города Энгельса. На западе шли тяжелейшие бои, а здесь, в бывшей столице поволжских немцев, Николай настойчиво, в жару и холод, осваивал более сложные машины – одномоторный разведчик Р-5, бомбардировщик СБ. Потом самых лучших курсантов отобрали для полётов на пикировщике Пе-2.
Эта машина, в создании которой наряду с другими авиаконструкторами участвовал наш земляк измайловец Николай Зырин, оказалась очень «строгой». Фронтовой бомбардировщик развивал скорость до 550 километров в час, мог нести до тонны бомбового груза. От командира экипажа требовались хладнокровие, немалая физическая сила, доскональное знание всех технических возможностей машины. Отклонение руля сверх нормы, например, могло привести к штопору, то есть к вероятной гибели лётчиков.
Первое ЧП в лётной жизни Николая Реброва произошло над аэродромом города Балашова. При взлёте на высоте каких-то сорока метров вдруг отказал левый двигатель. Молодой пилот не растерялся, пошёл на вынужденную посадку, плавно посадил самолёт «на живот» в пшеничном поле. Как отметили опытные авиаторы, такое приземление не каждому новичку по силам.

ЗНАКОМСТВО С ЛЕГЕНДАРНОЙ ЛЁТЧИЦЕЙ
В Энгельсе, бывшем Покровске, а на языке здешних немцев Катериненштадте, создавались женские авиационные полки. Этим занималась майор Марина Раскова, первая в нашей стране женщина-штурман военной авиации. Это она в 1938-м вместе с Валентиной Гризодубовой и Полиной Осипенко на самолёте «Родина» совершила рекордный для того времени беспосадочный перелёт из Москвы на Дальний Восток, за что была удостоена звания Героя Советского Союза.
Ребров и другие курсанты помогали девчатам-пилотам осваивать тихоходные По-2, приходили на выручку техникам, когда требовалось срочно вернуть бипланы в строй. Было несколько случаев гибели девушек при тренировочных полётах. Вместе, лётчицы и курсанты, хоронили два экипажа: Лилю Тормосину и Надю Комогорцеву, Аню Монахову и Марину Виноградову.
На энгельсской земле были сформированы три женских полка ночных бомбардировщиков. По разным фронтовым дорогам и небесам разошлись-разлетелись ученицы Марины Расковой и воспитанники Энгельсской школы пилотов. Девушки отличились в боях за Украину. Наши бойцы называли их ласково «ласточками», а фашисты, коль сильно досаждали они своими бомбардировками от заката до восхода солнца, – «ночными ведьмами». Николай Ребров в составе мужского авиаполка долетел до Берлина. В хронике его пикирующего бомбардировщика – одиночные и массированные налёты на вражеские позиции, всего 350 часов, проведённых во фронтовом небе.

ПАРАДОМ – НАД КРАСНОЙ ПЛОЩАДЬЮ
После войны сложилась практика проводить ежегодно три воздушных парада в небе Москвы. 1-го мая и 7-го ноября грозные боевые машины проносились парадным строем над Красной площадью, в День авиации – над Тушинским аэродромом. В таких парадах участвовал и Николай Александрович Ребров. Летал вместе с командиром дивизии Героем Советского Союза генералом Серафимом Бирюковым.
После парада – приём в Кремле. Нашему земляку довелось лицезреть членов правительства, легендарных маршалов. Столы ломились от яств, а ему в те часы вспоминался фронт, город Тула, где впервые за военную годину досыта наелся хлеба. Вспоминалось, как сорок граммов ежедневного пайкового сахара отдавал тулякам за несколько клубней картофеля.
Когда наступила эра расцвета дальней авиации, наш сокол вернулся в Энгельс, на главную базу стратегической авиации. На современных машинах летал над страной, выполнял особые задания далеко за её пределами, над морями и океанами. Случалось, его бомбардировщик встречали американские истребители, и он, командир экипажа, отчётливо видел то дружескую, а то и угрожающую жестикуляцию чужих пилотов.
Им освоены самолёты десяти типов, в том числе реактивные стратегические бомбардировщики М-4 и 3М, военно-транспортный Ту-104. В активе аса – свыше шести тысяч часов налёта.
У лётчика 1-го класса полковника Реброва два ордена, два десятка медалей.
С женой, односельчанкой Евгенией Сергеевной, ветеран по-прежнему живёт в городе Энгельсе, рядом сын, дочь, внучка. Голову серебрит седина, на лице сеточка морщин, но когда с высоты доносятся звуки полёта далёких стальных птиц, душа сокола, как в былые молодые годы, снова рвётся в небо.